Сергей Собянин рассказал о площадках пространства "Молодежь Москвы"
Фото предоставлено Олесей Ростовской
Для обычного человека даже названия таких музыкальных инструментов, как карильон и терменвокс кажутся диковинными, но для музыканта и композитора Олеси Ростовской они, по ее собственным словам, как родные дети. Сейчас Олеся принимает участие в XIV Международном карильонном фестивале "Музыка над городом" в Санкт-Петербурге, где представляет Москву. Незадолго до фестиваля корреспондент m24.ru Ольга Косолапова встретилась с Олесей и поговорила с ней о благодарной публике, выступлениях на корпоративах, "Дискотеке XVI века и жизни в соцсетях.
– Олеся, расскажи, что для тебя значит фестиваль, что ты от него ждешь или же чего ждут от тебя?
– Я уже несколько лет живу на два города, для меня и Петербург, и Москва – два родных дома, поэтому воспринимаю нынешний визит в Питер не как поездку. Вообще я начала играть на карильоне девять лет назад и уже в восьмой раз участвую в фестивале. Карильон установлен в Петропавловской колокольне, слушатели сидят прямо на площади на скамеечках, и это самая прекрасная точка. Звук идет сверху вниз. Стены вокруг Соборной площади отсекают шум города, оказываешься в микромире внутри крепости.
– Участников много?
– С каждым годом все больше, потому что в Санкт-Петербургском университете работает кафедра органа, клавесина и карильона. И все наши студенты обязаны играть на этих трех инструментах. Но, конечно, на концерты выходят люди, которые действительно любят, знают карильон и владеют игрой. В мире существует несколько школ, я училась в Бельгии в Королевской школе карильона имени Жефа Денейна. На мой взгляд, сейчас практически равное соотношение количества инструментов и профессиональных музыкантов. В мире около 700-800 карильонов. Еще есть некоторое количество, может быть, несколько сотен, таких маленьких инструментов, которые не проходят количественный колокольный ценз. Некоторые из них неплохие, некие странноватые, могут быть названы не карильоном, а чаймс или что-нибудь в этом духе.
– Что ты можешь сказать о количестве слушателей и поклонников, ведь назвать карильонную музыку легкой для восприятия нельзя? Люди приходят на фестивали и концерты?
– Это только кажется, что у карильониста узкая аудитория. На самом деле она никак не отбирается. Если в концертный зал или клуб публика целенаправленно покупает билеты, то у нас все по-другому. Наши слушатели – абсолютно все люди, которые слышат звук инструмента. Отсюда ряд сложностей, нужно тщательно отбирать репертуар, учитывая, что тебя слышит весь город.
Фото предоставлено Олесей Ростовской
– Несмотря на это, музыку такого уровня вряд ли можно назвать массовой. Не бывает обидно, что каких бы высот ты ни добилась, твой триумф оценит ограниченное количество людей? Допустим, у знатоков и поклонников фортепиано или скрипки круг слушателей куда больше...
– Если ты спрашиваешь о том, мечтаю ли я, чтобы на моих концертах люди занимали весь зал и еще на стенах свешивались гроздьями, то, конечно, да, как и каждый музыкант вне зависимости от инструмента. Но дело-то не в этом. Те гении, которые не встанут с кровати до тех пор, пока им не нагонят стадион почитателей, любят не искусство в себе, а себя в искусстве. И, наверное, я была бы в отчаянии, если бы в один прекрасный день обнаружила, что стала именно таким человеком. Надеюсь, что занимаюсь музыкой не для того, чтобы ко мне бросались на улице и расхватывали на сувениры или чтобы все деньги на свете заработать и сложить бумажки одну к одной. Какие-то другие вещи меня интересуют. Ощущение удачного концерта далеко не всегда связано с математическим количеством публики.
– С ее качеством?
– Именно. Однажды на заре туманной юности меня пригласили играть на терменвоксе на каком-то грандиозном корпоративе. Ты представляешь, я увидела стадион, уходящий за горизонт, стадион жрущих людей. А делать нечего. Подвязалась – значит, вставай и играй. Так и сделала. И вдруг вижу, два человека бросили вилки, подошли к сцене и смотрели на меня и инструмент не мигая. В результате я не считаю этот концерт пустым. Пусть два человека получили от него новое, какие-то эмоции и знания.
– Расскажи, почему ты выбрала незнакомые многим карильон и терменвокс?
– Это они меня выбрали. Я просто принимала участие в событиях, которые наступали сами собой. Терменвокс случайно попробовала, по приколу было. А карильон – мне позвонили, я сидела на кухне,сказали: "Вас приглашают приехать в Санкт-Петербург и учиться. У нас открывается кафедра карильона. Приезжайте, пожалуйста". Ладно, встала и поехала.
– На карильоне возможно исполнять современную музыку?
– Конечно. У меня есть целая программа мелодий из кинофильмов. Однако нет ни одного музыкального инструмента, на котором можно было бы сыграть вообще все что угодно. Если бы такой существовал, остальные инструменты за часа два отмерли бы за ненадобностью. Ни на рояле нельзя сыграть все что угодно, ни на органе, ни на тромбоне, ни на расческе. На нервах можно, к счастью, не все практикуют. (Смеется).
– Ты много гастролируешь. Бывает, что приезжаешь в другой город, а отношения с "местным" инструментом не складываются? Или мастерство и опыт победят непростые отношения?
– Бывает всякое. Порой тяжело найти общий язык с инструментом. Надо сказать, что карильонист сталкивается с обескураживающим разнообразием инструментов. Отправляясь куда-то играть на органе, я, как правило, запрашиваю диспозицию заранее, но там спрогнозировать все невозможно. С карильоном лучше заранее узнать, какие ноты в этом инструменте есть, каких нет. Там значительные вариации, как устроено в басу, какой сверху диапазон, сколько октав. Может быть 23 колокола карильона, а может быть 77 колоколов, и это страшный сон, если ты ждал одного, а на деле совсем другое. Но случается и так, что ты готов к концерту, а общего языка с инструментом нет. Тогда все выступление находишься в колоссальном напряжении.
Фото предоставлено Олесей Ростовской
– Давай чуть отойдем от музыки. Несмотря на постоянные разъезды, концерты, огромную занятость, ты активный участник Facebook, имеешь массу френдов, друзей. Для тебя соцсеть – это отдых, своего рода рабочий инструмент или просто болталка?
– Несколько лет назад меня там зарегистрировал муж. Я знать ничего не знала про это и не хотела. Он сказал: "Будешь рекламировать свои концерты". Слава богу, что поначалу решила осмотреться, потому что поняла, как бы глупо, жалко и неубедительно я выглядела, если бы была не Олеся Ростовская, а какая-то картонная дурилка со своими анонсами. Я встречаю людей, которые бесконечно рекламируют себя и ничего больше не делают. Это плохо. Для меня сеть ни в коем случае не реклама. Меня иногда даже упрекают, мол, что же ты не сказала, мы бы к тебе пришли на концерт. Но я не делала этого и не буду. Иногда, когда есть настроение, пишу: "Кому не лень, завтра поднимайте попу от дивана и приходите в такое-то место". Все, не более. В Facebook я захожу, чтобы узнать новости, поговорить и похвастаться горячими эмалями. (Смеется). Благодаря сети я освоила эту профессию, у меня уже состоялись две выставки, а начиналось все в шутку, как фан. Теперь я без эмалей не представляю себя, осваиваю новое, это очень помогает отвлечься от музыки, от выступлений.
– Но, я думаю, от мелодий и нот отдыхать не получается?
– Верно, в моей голове все время звучит и варится музыка. Одно время у меня была серия жутких гриппов с высокой температурой. И чтобы не уехала крыша при 40 градусах, приходилось на маленькой громкости ставить себе на ночь радио: новые внешние звуковые сигналы немножко перебивали. А то начинается: три такта крутятся в голове. Любые мозги закипят. Я в свободное время стараюсь ничего не слушать. Это, правда, очень глупо. Но связано именно с какой-то звуковой экологией, потому что я слышу все звуки и речь людей за соседними столиками, машины, открывшееся через две улицы от нас окно. Это материал, который сыпется в мои уши, как в мусорные баки, и обрабатывается. Я долго обдумываю музыку, но быстро пишу. За последние годы от силы сыграла несколько концертов, в которых не было ни одного моего сочинения. Поскольку у меня исполнительское мышление производит концепции, пардон за такое слово, то если я что-то задумываю, это история величиной на концерт. Например, "Дискотека XVI века" – и музыка соответствующая подбирается.
А вот в такси, например, всегда прошу выключить приемник, однако мало кто из водителей может согласиться просто так. Каждый желает знать, почему. Я даже советовалась с коллективным разумом, как отрезать подобные вопросы. Кто-то порекомендовал говорить, что с детства музыку ненавижу. Но у меня язык не поворачивается. (Смеется).
Фото предоставлено Олесей Ростовской
– Судя по твоему профилю, ты максимально терпеливый и толерантный человек. Коллег-музыкантов воспринимаешь как друзей или как конкурентов?
– Если рационально рассуждать, то, наверное, такая вещь, как конкуренция, существует в реальности. Но тут уже вопрос внутреннего отношения. Я, скажем, совершенно точно не спортсмен. И ситуация конкурса или погони мне не близка. Я никогда не могу показать свой полный результат. Не потому что боюсь, что меня обгонят, а потому что мне чуждо само это состояние. Уверена, пути приведут туда, где мне надо оказаться, и без гонки. Например, недавно я была в Клайпеде, услышала карильониста Станислава Жилявичуса. Это очень хороший музыкант, и я счастлива, что наконец-то услышала его игру, владение инструментом, пусть он и мой конкурент в чем-то. А если говорить о терпении в интернете, то у меня принципиальная позиция оставлять профиль открытым. Я достаточно терпелива к хамству не потому, что такая хорошая, а потому, что не знаю, как на него отвечать.
– Христианская позиция?
– Я стараюсь, но понимаю, как мне далеко до этого. Моя терпеливость от неумения отвечать на хамство. Пока человек не переходит границы, я буду к нему лояльна. Если он их пересекает – тут же отправляется в бан.
– Не устаешь от сумасшедшего ритма жизни?
– Нет. Самое главное в жизни человека – заниматься своим делом. Найти его. Не тосковать, не калечить жизнь за нелюбимым занятием, от этого столько судеб ломаются. Я свое дело нашла и занимаюсь им с удовольствием. Надо уметь переключаться, а иногда просто от всего отдыхать. Я тоже не робот, а обычный человек, но нашла себя в том, что мне интересно.
Ольга Косолапова
