"Москва в пределах Садового кольца должна быть объявлена святыней"

Фото: ИТАР-ТАСС

Александр Малинов – архитектор, профессор МАРХИ

Сегодня мы с вами отправимся в один из любимейших уголков Первопрестольной, в район Замоскворечья. Очень часто этот район сравнивают с лоскутным одеялом, наверное, в этом что-то есть. Удивительные переулки, прекрасные храмы и много старинных зданий, которые сохранились, несмотря на то, что очень много новоделов появилось в центре Москвы. Наш сегодняшний разговор о ситуации вокруг церкви в Кадашах. Я думаю, что многие москвичи следят с трепетом за ситуацией, которая развернулась в последние много лет, то нагнетается история вокруг Кадашей, то вдруг опять пропадает со страниц прессы, но сегодня мы проясним, что же там на самом деле в Кадашах.

Давайте напомним нашим радиослушателям о той ситуации, которая разворачивается вокруг церкви, храма Воскресения Христова, что складывается на сегодняшний день в Кадашах. Одно время говорили, что нужно все особнячки снести, во всяком случае, я точно читала такую информацию: построить коттеджи с гаражами, чтобы там продавалось жилье очень выгодно, очень дорого. Можно себе представить, сколько стоит сантиметр земли в центре Москвы. Потом, слава богу, от этой идеи отказались, но все-таки, что сейчас?

Александр Малинов: Прежде всего, я думаю, что нужно терминологически определиться. Вы сказали слово "новодел" - это такое ключевое слово, которое в данном случае неправильно. Что такое новодел – это не новое строительство, новоделом называли восстановление каких-либо объектов. Он заново сделан и вроде как считается, что это негативное явление. Представляете? Вот если восстановили храм или восстановили мирские ворота, то это новодел. Церковь Казанской Божьей Матери на Красной площади – это новодел, разве это плохо?

Смотря где, смотря что. Вот то, что это – прекрасно. Я думала, Храм Христа Спасителя вы тоже назовете.

Александр Малинов: Храм Христа Спасителя здесь можно другим образом назвать. До Храма Христа Спасителя там был Алексеевский монастырь. Женский Алексеевский монастырь, очень красивый, есть его изображения, есть гравюры, рисунки, чертежи, планы. А окружал этот монастырь Белый город. Уже многие не знают, где проходила трасса Белого города. Но, если открыть учебники, планы, то там проходила стена Белого города, которая защищала Кремль, построил Федор Конь. Так же, как и Китай-город, Китайгородскую стену снесли, фрагменты стены остались, Иверские ворота входили в состав этого ансамбля. Встает вопрос, а нужно ли восстанавливать Китайгородскую стену? То, что восстановим, будет новодел, это будет плохо? Я вам приведу в пример: в Японии есть святыни, японская национальная святыня – храм Исэ, там три строительных площадки, там три бригады японских рабочих сызмальства начинают мальчишками и стариками кончают, они всю жизнь строят эти храмы на трех площадках. Но как только они завершают строительство, передав опыт, деревянной резьбы, золочения, украшения, росписи, строительства, все нюансы. Все японские национальные традиции заключены в этом храме, то они разбирают сооружение и начинают строить заново.

Интересно.

Александр Малинов: Преображенская церковь в Кижах, посмотрите, в каком она сейчас состоянии? Она же разрушается, она висит вся на металлическом каркасе, как на вешалке, чтобы не рухнула, а это значит, что надо было просто взять, две площадки развести и там мальчики с топорами, с ножами, брали осину, брали лемех и восстанавливали по бревну копию один в один и эта традиция продолжалась. На Бали все ремесла живут веками, все наши ремесла русские национальные: гжель, дымковская игрушка, возьмите любой промысел, они должны жить вечно. Вот как они образовались, так они и должны продолжаться всегда и почему? Да не только чтобы это продавать на Арбате, а потому что здесь живет наша национальная сущность, не колечки одевать деревянные на карандаш, а лепить из глины, брать кисточки и расписывать, обжигать, вы можете в Гжель приехать и сделать игрушку, обжечь, расписать. И точно так же нужно поступать и с памятниками истории и архитектуры.

Давайте вернемся к Кадашам. Я знаю, что ваша жизнь и судьба связана с этим.

Александр Малинов: Я когда был студентом, я на этих Кадашах и сформировался, все романтические годы прошли в Кадашах. Мы студентами там гуляли, смотрели.

Это 70-80ые годы? Тогда сирень и яблони цвели?

Александр Малинов: Да, это 70-80 сирень, яблоня, вишня. В церкви звоны колокольные, совершенно необыкновенные Кадашевские переулочки.

И вот прошло 35 лет.

Александр Малинов: У меня был такой дипломный проект, вначале курсовой проект, потом дипломный проект, гениальный Николай Еремин, великолепнейший архитектор, который сформировал такое направление – воспитывать в студентах фантазийный мир, это школа Московского Архитектурного института. И его друг и однокурсник Михаил Петрович Кудрявцев – москвовед, историк, энциклопедист, он знал все о древней Москве. Он рисовал такие красивейшие реконструкции, меня он познакомил с ним и я узнал, что такое древняя Москва. Прочитал статью "Композиционное построение Кадашевской слободы", написали Татьяна Кудрявцева и Михаил Кудрявцев. Там описана вся структура, самый центр, акцент всего Замоскворечья – это церковь Воскресения в Кадашах. Она шатровая, колокольня красивая, фантастичная. Мы же в "Ночь в музее" поднимались на эту колокольню, все делали ночную съемку этой колокольни. Это, может быть, самая красивая точка в Москве, которую сейчас можно представить. Я, конечно, не говорю о Кремле, о знаменитых видах, которые открываются с Кремля и с колокольни, со Спасской башни. Кстати, французы нарисовали круговые панорамы. Со Спасской башни круговую панораму нарисовал Кадоль, Лермонтов описал всю Москву с колокольни Ивана Великого. А церковь Воскресения в Кадашах отсюда открывается вид на Кремль и вся структура Кадашей, все построено на том, что каждая улица направлена на разную башню. То есть вы идете по этой улице, с одной улице видно одну башню, потом улица поворачивается на другую башню.

А сколько всего?

Александр Малинов: В Кремле, если вы откроете учебник, там написано 19 башен – нет, в Кремле была 21 башня, просто некоторые не сохранились. А та знаменитая царская башенка, так еще было 2 таких башенки: одна на южной стене, а другая на Троицкой башне. И, кстати, насчет новодела и южной стены Кремля. ВЫ знаете, что южная стена Кремля вместе с башнями была вся снесена? Был такой зодчий Баженов, задумал дворец построить и потребовалось просто снести всю южную стену Кремля.

Для того, чтобы сейчас была прекрасная Кремлевская стена.

Александр Малинов: Ее же восстановили, это новодел? Нет, это восстановление национальной святыни. Восстанавливая памятники архитектуры, утраченные стены, башни, колокольни, храмы, восстановить Китайгородскую стену, восстановить фрагменты нового города. Да, из белого камня, открыть Мячковский карьер, белого камня попросить и построить фрагмент того белого города. Ведь строил Федор Конь по аналогу тех стен, что в Смоленске оборонительные укрепления. Так вот этот процесс восстановления и является очень важным.

В чем ценность этой церкви, расскажите нам?

Александр Малинов: Как оказалось, мне удалось сделать научное открытие. У нас вот перед глазами план Кремля и если взять геодезические планы, точнейшую съемку, то оказывается, что весь план Московского Кремля, он был построен не на глазок, он был построен с помощью точнейших угломерных инструментов. И вообще, в древнерусском зодчестве использовалась угломерная съемка, использовались инструменты и вот эта церковь Воскресения в Кадашах – это главная смысловая математическая, идеологическая, композиционная точка, которая связана с композицией Московского Кремля, это прямое продолжение Московского Кремля. Не говоря уже о том, что это была царская Кадашевская ткацкая слобода, в которой жили кадаши – ткачи. И перед оком царей, государей, правителей формировалась именно эта слобода, именно этот вид на Замоскворечье. Неслучайно Индейцев нарисовал вид Замоскворечья с бровки Кремлевского холма, именно отсюда открывались потрясающие виды. Мы же недавно в архитектурном институте провели выставку "Панорамы Москвы в рисунках и акварелях художников" собрали все панорамы. Много помогал мой однокурсник Сережа Деев – великолепный картограф. Мы собрали все планы, распечатали их не маленькими, как обычно, теперь же есть техника и оказалось, что можно распечатать длиной в шесть метров, и когда мы распечатали – точность рисунка потрясающая, качество фантастическое, мы представили эти виды. И, когда студенты, посетители увидели, что мы ведем защиту Кадашей, просто обращаясь к красоте. Посмотрели какая красота, там были оригиналы работ, реконструкции видов Москвы, Михаил Петрович Кудрявцев. Это виды Москвы с разной точки.

Действительно, красивейший уголок Москвы, но, как вы считаете, с архитектурной точки зрения, что потеряет Москва в случае застройки Кадашей?

Александр Малинов: Да не должно быть никакой застройки Кадашей, понимаете? Москва в пределах Садового кольца должна быть объявлена национальной Российской святыней и никакого нового строительства, никакого нового павильона, ни одного домика, ни одного квадратного метра больше строить в центре в пределах Садового кольца. А там, где раньше были стены Скородома – это были потрясающие деревянные стены, с шатровыми проездными башнями и именно они формировали эту зону. Теперь, когда Москва выросла до неизмеримых масштабов – этот маленький островочек старой Москвы в пределах Садового кольца, нужно сделать пешеходной, для туристов, для москвичей, для россиян, для иностранных туристов. Просто начать спокойный, равномерный процесс восстановления утраченных исторических зданий и поэтапной разборки диссонирующих зданий. Убираем и восстанавливаем.

А у вас есть все эти карты, планы до 1917 года?

Александр Малинов: Все есть, это всем известно, все опубликовано, сохранились все фотографии. Вы знаете, какой город первым сфотографировали и откуда сделали круговую съемку? Ее сделали с адмиралтейства Санкт-Петербурга, тогда это была столица России. И над всем городом возвышается Исаакиевский собор. Великолепная точка съемки, от которой именно на адмиралтействе сходится знаменитое трехлучье и именно с этой точки видны перспективы этих улиц, весь город был построен под единый карниз и только церкви, колокольни, доминанты, красивейшие здания раскрывались. И весь город был красив, почему? И Москва и Санкт-Петербург, потому что было такое архитектурное сооружение, как бельведер – красивый вид. То есть, это на особых зданиях, на высоких точках строились специальные обзорные площадки, с которых открывались красивые виды. И мы предлагаем сделать Москву-план бельведеров. Вы когда-нибудь были в Пашковом доме, там тоже есть бельведер. Я не был, но казалась, что каждая колокольня с ярусами колокольни, особняки, в которых есть бельведеры, оттуда и открывались красивые виды, они-то и создавали этот силуэт. Были и курдонёры – обычно застройка Москвы идет по красной линии, а богатые здания, особо богатые здания выступали вглубь, они могли себе позволить отступить вглубь участка и переел зданием создать такой красивый двор с фонтанами. Как наш МАРХИ на улице Рождественка, дом 11. Посмотрите, какой красивый фасад, потрясающе! Представьте себе, что рядом с архитектурным институтом, прямо перед бельведером, откуда открывался красивый вид, возвели гигантское здание банка. Там мы видим, что исторический облик теряется. А вот если сравнить архитектуру, что вообще такое архитектура? Это искусство организации пространства. Кадашевская слобода как раз построена по этим законам, там организовано пространство, красиво, оно раскрывается на Московский Кремль.

Оно еще не испорчено, не застроено?

Александр Малинов: Нет, еще нет. Это самое красивое место, сохранившееся Замоскворечье, сказочное. Мы же поднялись на эту колокольню, сделали круговую панораму, сфотографировали эти руины разрушенных сейчас зданий, которые там есть. Но получается, что они организуют удивительную планировку самой Кадашевской слободы, и мы как бы выступаем, прихожане, москвичи, все.

Мы – это архитектурное сообщество?

Александр Малинов: Там есть несколько преданных архитекторов, которые понимают, что это такое.

И все, да?

Александр Малинов: Москвичи – это самое главное слово. Люди самых разных профессий, самого разного образовательного уровня, у людей есть душа. Они просто взяли и защитили Кадаши. И они выступают именно против незаконной застройки охранной зоны объекта культурного наследия. Это же памятник культуры России и он уровня федерального Храм Воскресения Христова в Кадашах. Там находятся два признанных памятника: городская усадьба Макарова-Курдюмова-Григорьева и городская усадьба с фабрикой Петрова, во второй половине 19 века была построена.

В каком они сейчас состоянии?

Александр Малинов: Одни в очень хорошем состоянии, а некоторые в руинах, где уже начали процесс разборки. И там еще есть палата Оленьева конца 17 - начала 18 века. И, получается, в целом, это квартал №401 в Кадашах. Здесь мы пришли с вами к страшному противоречию вообще в градостроительстве, что сейчас в градостроительном кодексе все рассматривают просто территории. Взял территорию, купил территорию, а теперь я на ней хочу что-то построить. А почему? Почему столетьями стояла прекрасная Москва, и она развивалась очень гармонично, ведь весь смысл застройки, структуры исторического города – это землевладение, землепользование. Ты можешь купить один участок, ты можешь под надзором городской управы, под надзором государя, под надзором главного архитектора можешь построить домик в тех пределах, которые ты получил. Но нельзя сливать и объединять, а сейчас получается, что берут все кварталы сливают и можно гигантские здания построить. Нет, не надо, надо восстановить именно исторические границы землепользования. Вот в этом суть, структурная единица. Это все равно, что сравнить структуру косметической стоматологии. Вот есть люди, у них широкий красивый ряд, ну нет какого-то одного зуба, но его восстанавливают, но не строят же зуб в четыре раза больше. Представьте, задумал человек построить здание шестиэтажное, давайте ему вставим зуб в шесть раз больше, чем у него было? Что получится? В историческом городе мы должны полностью сохранять исторически сложившийся масштаб.

Так же гостиницу "Интурист" снесли на Тверской, которая за зданием "Националя" была, тоже высокая и совершенно не вписывалась в Тверскую.

Александр Малинов: Конечно, сейчас идет процесс сноса, ведь надо еще задуматься о сохранении пространственной структуры Москвы. Архитектура – это искусство сохранения пространства, это не то, что написано в «Википедии» страшные слова, откройте, ужас какой-то. Архитектура – это искусство строить и проектировать здания. Это ведь понимают все люди, что создает красивую структуру? Приезжают в красивейшие города в Европе, ведь в последнем постановлении правительства города Москвы 172 постановление, которое разрешает новое строительство на территории охранной зоны в Кадашевской слободе. Они задумали построить новое строительство в объеме 36 000 кв метров. Почему столетьями стояла Москва и никаких 36 000 кв метров не было?

Что же там будет жилищное строительство?

Александр Малинов: Там будут офисы, жилье - ужас. Проект, который был там согласован ужаснейший. Сейчас отвели Москве новые территории, конечно, инвесторы выкупали территории, нужно вернуть им территории в Новой Москве. И вот этот пыл архитекторов, инвесторов, которые хотят получить метры, направить на строительство Новой Москвы, в Подмосковье, подальше. А в центре Москвы оставить эти особнячки, вишневые сады, восстановить яблоневые сады, оградки, сделать это общественными пространствами, над которыми будет звон колоколов. Мы будем просить Большой театр вернуть два больших колокола, которые там стоят в запасниках и молчат. Вернуть на звонницу и сделать там красивейшее национальное мероприятие.

Вот что вы можете сделать с москвичами в этой ситуации?

Александр Малинов: Нужно знать, что мы хотим, нужно увидеть и поверить в то, что мы можем сделать эту красоту. Ведь любой архитектор знает, что в начале идея, потом эта идея овладевает, люди смотрят, что может случиться, а потом идет инвестирование и это все реализуется. Так получилось, что мы за свои годы уже знаем, что все от заказчика зависит, от высокообразованного заказчика. Да, конечно, архитектор спроектирует, но архитектор тоже подневольный человек. Сказали 36 000 вот они и вдвигают эти 36 000, но при этом утверждают, что строительство будет вестись в соответствии с режимами и регламентами, установленными в положении правительства города Москвы 775 от 19 декабря 2012 года. Но там было абсолютно неправильно, там же, фактически, вводят в заблуждение правительство Москвы и органы государственной власти Российской Федерации, даже администрацию президента Российской Федерации. Невозможно это там построить. Невозможно задвинуть в двухэтажные домики, которые там были, поэтому нужно от этой идеи просто отказаться и сказать, что этот квартал может быть достоянием Москвы, москвичей. И восстановить эти три усадьбы, конечно, компенсировать им затраты, какие были. Может быть, сами инвесторы перевоспитаются.

Но сделали же Камергерский переулок, Столешников переулок достоянием Москвы и москвичей, пешеходной зоной. В принципе, и в Кадашах это возможно.

Александр Малинов: Это все возможно, это даже необходимо, чтобы была такая пространственная структура сквозная, чтобы можно было пройти во всех направлениях к Третьяковской галерее. Чтобы это был уголок Москвы. Мы сделали там сейчас выставку.

Там – это где?

Александр Малинов: В Кадашах. Красивый и интересный музей Кадашевская слобода, и вот сподвижники собрали там кресты, книги, иконы, собрали историю формирования этой Кадашевской слободы. И мы тоже попросили разместить наши экспонаты, мы просто подарили все панорамы Москвы, и оказалось, что это место, в котором нам предоставили возможность рассказать москвичам о красоте Москвы, показать панорамы. Мы там провели открытый урок рисования, решили сделать это на регулярной основе, мы даже задумали нарисовать круговую панораму Москвы с колокольни церкви Воскресения в Кадашах в дар городу. Сделать ее огромную, диаметром 7 метров, длиной 22 метра, но для этого понадобится какое-то здание, где это можно экспонировать. При рисовании каждый москвич, каждый художник, ребенок могут подойти и принять участие. Все москвичи смогут принести старые открытки, фотографии, виды и это будет, во-первых, колоссальный познавательный процесс и в тоже время мы получим уникальный продукт. Нарисовать Москву на 1826 год – время пушкинской Москвы. Романическое время Пушкина в самом расцвете. Почему не нарисовать? Разве Пушкин не мог сделать историческое описание Москвы, мы даже пишем такой роман "Как Пушкин описывал Москву с колокольни церкви Воскресения в Кадашах" красиво получается, все подробно.

Словом, мы можем пригласить сейчас наших слушателей в музей в Кадашах, и они увидят там вашу выставку?

Александр Малинов: И подняться на колокольню попросить благословения, и увидеть какой красивый вид открывается на Кремль, на всю Москву. Какой там было бы можно сделать культурный центр, можно было бы там делать постановки, даже Большой театр пригласить, чтобы на открытом воздухе делать постановки.

Конечно, это пространство нужно осваивать в культурных целях.

Александр Малинов: Я был в городе Вюрцбурге в Германии, знаете, там был концерт Моцарта. Там есть дворец, поднимается зеленый холм, на этом зеленом холме все горожане, гости размещаются, весь холм с деревьями весь усыпан людьми, все лежат, сидят на травах, на стульчиках и концерт Моцарта. И, когда последняя финальная симфония, уже солнце садится, зажигаются свечи по всему холму, весь холм полыхает этими свечами, огнем и завершающие звуки музыки. Потрясающий вид на освященный, красивый фасад. Вот единение народа!

У нас тоже такое возрождение идет, я сейчас вспомнила инвалидные концерты, допустим, в Измайловском парке. То же самое, когда оперу исполняют на свежем воздухе, в Зеленом театре, слушатели сидят тут же на лужайке и действо захватывает всех.

Александр Малинов: Представляете, оперу Бориса Годунова поставить в Кадашах. Большой театр, в прямом эфире на весь мир, с возвращением колокола. Кстати, эти два колокола подписные, там подписано, что именно с этой колокольни.

И они хранятся сейчас в запасниках Большого?

Александр Малинов: Да, надо попросить всенародно. Хотя, в конце концов, все мы слышали всенародно, когда в США отливали колокола, весь комплект спецзаказ был, везли в штаты, и они вернули оригиналы колоколов в Россию, а здесь они рядом и они молчат. Представляете, как можно было бы красиво вернуть и исполнить это?

Действительно, должен быть заказчик тогда – мудрый, идейный, который должен отстоять эту позицию.

Александр Малинов: Мы вначале должны эту идею разработать, показать, чтобы москвичи поверили, что это возможно в нашем демократическом государстве.

А идея сейчас в стадии разработки?

Александр Малинов: Она только на днях родилась, с "Ночи в музеях", мы поднялись на колокольню, на такую вершину, а там открывается вся Москва. Это была бы очень интересная национальная идея.

На ваш взгляд, что ожидает Московскую архитектуру в ближайшее время, как она будет развиваться?

Александр Малинов: Понимаете, о какой архитектуре мы с вами говорим? Если говорить только об историческом центре, то здесь вектор, который может победить… Ведь сейчас в Москве пока происходит страшная вещь: рядом с Донским монастырем согласовывают и хотят построить две гигантские башни. Рядом с Донским монастырем. А что такое Донской монастырь для России, для Москвы? Надо, прежде всего, посмотреть историю создания, была икона Донской Божьей матери, враг отступил от одного только молебна, от одной иконы, Москва была спасена. Именно здесь был построен храм во имя Донской Божьей матери, а потом монастырь во имя иконы Донской Божьей матери. Как у меня было исследование следующее, именно эта цепочка: икона, храм, монастырь. Оказалось, что на Руси были канонические линейные меры, главным архитектором Кремля был Федоров Владимир Иванович. Он написал статью, в которой установил, что пролет Золотых ворот в Киеве, равен пролету Золотых ворот во Владимире, равен центральному пролету Владимирского собора. Когда Аристотель Фиораванти приступил к строительству Успенского собора в Кремле, итальянский зодчий, он, прежде всего, поехал во Владимир. И когда он построил Успенский собор в Кремле, то пролет центральной абсиды равен той же самой канонической мере. И оказывается, что это икона успения Божьей матери, и в то же время икона Владимирской Божьей матери. То есть получается, что эта каноническая мера икон – основа, а потом ширина Успенского собора стала модулем размера, базовой точкой, исходной мерой для всего Кремля. А если дальше посмотреть все математические закономерности, то раскручивается следующим образом: этот же модуль использовался при построении Китайгородских стен, при построении стен Белого города, при построении Земляного города, то есть был по всей Руси единый вес, единая вера и единая мера. И крестные ходы были, которые шли по стенам Московского Кремля, затем по стенам Китай-города, по стенам Белого города, а затем по стенам Скородома. И все эти национальные Древнерусские традиции можно возродить, это и будет какая-то удивительная духовная жизнь Москвы.

Ситуация, которая сейчас в Москве, в том числе и в Кадашах насколько типична, допустим, для других крупных городов, мегаполисах?

Александр Малинов: Прежде всего, нужно сказать, что в Европе очень уважительно относятся к своей истории. Там нет таких катастрофических сломов, бездумного строительства, все делается культурно, деликатно, спокойно. Можно развивать это строительство, да. Но для этого нужно оставить в середине самое главное – национальные святыни, оставить этот кусочек, заповедную территорию, нужно объединить эту заповедную территорию, не только должно быть разбросано как отдельное здание, а сделать застройку объединенной охранной зоны напротив Кремля в Москве. И это распространено для всех исторических центров Российских городов, ведь там же тоже происходят страшные явления, там же тоже идет слом. Идет этот процесс, который разрушителен. Ведь нашим детям, внукам, правнукам уже может этого не достаться, останутся щиты рекламные с изображением церквей и кварталов. Ведь, что произошло? Превратили Москву в клубок автодорог, закатали асфальтом с бордюрными камнями, и все, катайся на машинах. Но это же не исторический город. Побывайте в Праге, в Париже, посмотрите. А что с Москвой делаем? А ведь это навсегда, это исправить очень сложно, причем государство, Россия теряет доход от туристического бизнеса. У нас же сейчас доходы меньше 3-4% совокупные доходы всех городов от туризма. А вот в структуре дохода таких европейских столиц, как Париж и Лондон доходы от туризма превышают 50%. Это отели, сувениры, рестораны, престиж страны и во многом приток туристов в Россию обуславливается не только наличием исторических памятников, но и сохранением, регенерации культурного исторического наследия в целом. Ведь в последнее время понятие культурно-историческое наследие пересмотрено, все передовые ведущие страны мира они не пересмотрели это соглашение, даже международная организация ЮНЕСКО. Раньше сохраняли отдельные выдающиеся памятники, а сейчас новые подходы и определяются понятие культурно-исторического наследия, от отдельных объектов переходят к охране городских ландшафтов. А городские ландшафты включают в себя памятники культурного наследия и в этих памятниках и объекты рядовой застройки, природные ландшафты. Вся ткань, структура, пространственная структура, вот что должно сохраняться. Полная аналогия с медициной. Почему сейчас бережно относятся к человеческому организму? Все тщательно смотрят не только за стоматологией, но и за протезированием, сосудами и так далее. Но с городом-то почему бульдозерами воюют? Никто же так со своим организмом так не делает!

Согласитесь, в последнее время тенденция все-таки изменилась, уже бережнее стали относиться.

Александр Малинов: Здесь даже нельзя осуждать действия нашего предыдущего государственного строя, когда был Советский союз. Именно тогда мне рассказывали замечательные москвоведы, как появилось понятие этих заповедных зон. Все идет сверху. Руководство приезжает, смотрит как красиво за рубежом, и говорят деликатно и просто "сделайте заповедные зоны".

А Кадаши пока не заповедная зона?

Александр Малинов: Кадаши, как раз заповедная зона. И никто это не отменял.

Вы ссылались на какое-то страшное постановление 2012 года о 36 метрах застройки в Кадашах.

Александр Малинов: Ужасное постановление, незаконное. Есть такое понятие "гидрогеология" - это значит, что там собираются построить гигантские подземные парковки. Это значит, мы потеряем этот памятник. Уж если говорить по-честному, Дворец Съездов, который построили в центре Кремля на Боровицком холме, построили гигантский котлован, изменился гидрогеологический слой, режим холма. А вы знаете, как раньше строили все сооружения наши предки? Были дубовые сваи, которые забивали в водоносный горизонт, и верхушки свай находились на уровне воды. И затем уже формировалась плита, формировался фундамент.

Как вы лично оцениваете вашу роль, роль ваших единомышленников в данной ситуации?

Александр Малинов: Я однажды сидел в московском кафе, открыл журнал "Большой город", вдруг смотрю, а там такая "Битва под Кадашами" статья. Я посмотрел там маленькая картинка, на этой маленькой картинке страшный приговор Кадашам. Приговор с этой шести-семи этажной постройкой. Поверьте, ни один архитектор, который возьмется за строительство этого комплекса, никто не справится с этой задачей. Умишка не хватит сравниться с тем мастерством наших предков, которые делали прозоры, когда с каждой улочки, с каждого дворика открывался вид на Московский Кремль. Конечно, вишневые сады заслоняли, яблоки заслоняли вид на колокольню Ивана Великого. Поэтому, нужно прекратить проектные работы и сделать совершенно другой проект, для этого нужно, чтобы москвичи объединились, попросили руководство города, потому что есть такое понимание, видно, что оно есть.