Конституционный суд отменил запрет на изъятие единственного жилья

Фото: Москва 24/Роман Балаев

Конституционный суд (КС) РФ определил условия и границы запрета на взыскание единственного жилья должника. В частности, КС признал статью 446 Гражданского процессуального кодекса (ГПК) не противоречащей основному закону страны.

Как говорится в постановлении на сайте суда, теперь норма при соблюдении ряда ограничений не препятствует снятию исполнительского (имущественного) иммунитета – запрета на изъятие у должника единственного жилья, если оно не является предметом залога. Разъяснение дано на примере дела по иску жителя Калужской области к знакомой, которое КС в итоге отправил на пересмотр.

Женщина одолжила в 1999 году 772 тысячи рублей и до сих пор не вернула деньги. Требования истца в суде были признаны законными, но взыскать долг не получилось. В 2009 году должница приобрела квартиру площадью 110 квадратных метров, а спустя десять лет успешно подала на банкротство. Сумма долга, проиндексированная судом, достигла к тому моменту 4,5 миллиона рублей.

Однако решением нижестоящих инстанций квартира как единственная недвижимость банкрота была оставлена в собственности женщины. В результате при рассмотрении жалобы КС счел возможным не считать неконституционным изъятие у должника единственного жилья, если оно по своим характеристикам явно превышает жилищные нормативы.

В постановлении указывается, что при рассмотрении аналогичных дел имеют значение время, условия и суммы сделок, включая ситуации с приобретением жилья, когда при неисполненном решении суда должник переводит свое имущество под защиту исполнительского иммунитета, чтобы укрыть его там от взыскания по долгам.

При этом в случае изъятия единственного жилья должнику следует предоставить жилье в границах того же населенного пункта на основании договора соцнайма, площадь которого будет не меньше соответствующих нормативов.

Верховный суд ранее разрешил кредиторам запрашивать сведения о родственниках банкротов. Таким образом, решение суда может сломать практику использования родственников для вывода активов из компаний-банкротов.