Ирина Бурмистрова – заядлый любитель городской жизни, московский журналист и ленивый велосипедист, а по совместительству в меру сознательная мать и жена. Обожает джаз, ненавидит окраины и много впечатляется по поводу и без, о чем и рассказывает в своей колонке на m24.ru.Фото: YAY/ТАСС
Я стояла на кухне у брата и о чем-то болтала. "Ты знал, что огурцы, обжаренные в соевом соусе, - это очень вкусно?" – спросила я. Он удивился. Я повернулась к окну и начала неторопливо втыкать в питомца его жены — гигантскую улитку в усеянном мхом аквариуме на подоконнике. Не успела я воткнуть, наконец, чем она меня так занимает, как брат поставил на стол тарелку. Пока я собиралась с мыслями, он пожарил те самые огурцы и сервировал блюдо.
Мой брат — быстрый человек, а я медленный. Пока он прочитывает всего Гумилева, я потихоньку настраиваюсь на обед. Не сказать, чтобы я была совсем слоупоком, на работе я даже вполне скоростная. Но в быту, по сравнению с ним или, например, со свекровью… В то время как я выбираю, с какой ложечки покормить ребенка, она успевает вымыть посуду, приготовить селедку под шубой и собрать шкаф на чердаке. Может, я и утрирую, но самую малость.
Нам, людям нерасторопным, часто бывает неловко в обществе активных и шустрых. Мы на телесном уровне начинаем ощущать, как время проходит через наши пальцы, ступни и головы. Мы чувствуем себя нюнями. Мы иногда просто не успеваем ответить на вопрос: пока мы думаем, что нельзя затягивать паузу, быстрые собеседники переводят тему. В компании обычных людей со средней скоростью мы ощущаем себя совершенно нормально, но с теми… Мы каждое мгновение видим себя их глазами, подгоняем и от этого теряемся еще сильнее. Нам неудобно из-за того, что нам требуется больше времени, чтобы что-то усвоить. (Кажется, я поняла, что роднит меня с той улиткой. А вы, наверное, поняли раньше)
Фото: ТАСС/DPA/Frank May
Говорят, что все женщины долго собираются. Это неправда. У меня есть знакомые, которые могут выскочить из дома через пять минут после того, как проснулись, и только по дороге вспомнить, что забыли умыться или надеть лифчик. Долго собираются те, кто много сомневаются. Кто не может решиться, все время хочет чего-то особенного, чего нет в природе или, по крайней мере, в холодильнике и гардеробе. Кому нужно года три, чтобы допереть до смысла крутящегося в голове стихотворения, и лет пять, чтобы хотя бы начать долгий процесс прощения оступившихся товарищей, неугодивших родственников и малознакомых негодяев. Кому важно услышать слова одобрения хоть от собственного внутреннего цензора, чтобы начать движение. У кого между "хочу сделать" и "делаю" целая пропасть — время, необходимое для того, чтобы удостовериться, что мы этого действительно хотим.
"Я в консерне", - говорил мой коллега, когда я работала копирайтером в одном замечательном пиар-агентстве. Мы бываем, и часто бываем в консерне по пустякам.
Конечно, медлительность нельзя путать с заторможенностью. В начальной школе у нас была девочка по имени Света, она была самой медленной в классе. Она не была глупой или умственно отсталой, хотя по нашим разговорам и взглядам такое вполне можно было заключить. Просто у нее уже тогда, в период бодрого раннего детства, была другая скорость. Как-то раз мама Светы решила завести ей друзей и пригласила на день рождения дочери почти всех девочек класса. Вместо привычных игр, торта и конфет там предлагали салаты, горячее и, кажется, сладкое, к которому все уже почти уснули. Праздник проходил так же долго и утомительно, как Света собиралась с мыслями у доски. Я до сих пор помню ту смесь удивления и скуки, скуки и удивления, и времени, проходившего сквозь пальцы, ступни, вот это вот все. Кажется, нам всем тогда стало понятно, откуда у девочки мямление и стариковские тормоза — ее так растили.
Фото: ТАСС/YAY/Scott Griessel/Creatista
Наша медлительность не об этом. Она о сложности даже самого очевидного выбора, нерешительности и сомнениях, о необходимости перебирать бесконечные варианты. О плотном тумане мироздания, из которого нужно вычленить образ, слово, звук или смысл, даже в самых простых вопросах. В ней есть что-то поэтичное и драматичное. Есть даже своя красота.
Люди медленные не хотят быть и выглядеть неуверенными. Они не станут писать в ночи всем доступным контактам: "Что делать, что делать, о боже мой, что?" и не поставят статус "Я в панике" в социальных сетях. Они подождут, пока паника — или тот молочный туман — рассеется, и тогда с уверенностью скажут, сделают и ответят. И если вы не будете сверлить их взглядом и вздыхать, то в этом осознанном ответе может оказаться жемчужина.
В английском языке есть такое чудесное выражение: take your time. Оно как раз для нас: не подгонять себя, не упрекать и не суетиться. Каждому нужно свое время и своя порция терпения окружающих, чтобы совершить грациозное движение вперед. Может, если мы расскажем вам об этом, то перестанем чувствовать себя неловко из-за ерунды.