История москвички, выпавшей из окна многоэтажного дома с двумя детьми, вызвала огромный резонанс в Сети и стала очередным поводом к размышлениям. Журналист и мама четверых детей Анна Кудрявская-Панина – о том, что может толкать женщин, матерей к такому шагу: эгоизм, инфантилизм, безответственность или болезнь.Фото: depositphotos/tiagoz
Мама с детьми выпала из окна. Почему? Зачем? Как она могла? Что с ней случилось? Что вообще происходит с этими женщинами? Ответов на эти вопросы мы никогда не узнаем. Можно хоть до боли в глазах зачитать все заметки на эту тему, с самыми разными подробностями жизни и смерти Людмилы, это ничего не даст. Мы ничего не знаем и ничего не узнаем.
Для нее все закончилось. А соцсети взорвались. Обвинениями, осуждением, непониманием и гораздо в меньшей степени сожалением, сочувствием и попытками понять. Шаблонные клейма и обвинения отлично вписываются в парадигму такого же стереотипного отношения общества к роли матери, которое можно описать одной, на мой взгляд, очень показательной фразой – "ты же мать, ты должна". И женщины, особенно те, кто недавно родил и так нуждается в помощи и поддержке, часто гнутся и ломаются под этим вечным долженствованием.
И даже если она будет выкладываться на все сто, она не сможет почувствовать, что она хорошая мать. Потому что не дадут.
Когда писала эту колонку, в ленте фейсбука всплыл великолепный и очень точный по сути текст моей приятельницы, который она написала давно, три года назад, когда с сильнейшей послеродовой депрессией столкнулась ее знакомая – красивая, сильная, успешная, любящая мама.
"Она же знала, на что шла! Кто ее заставлял рожать?" Вы удивитесь, но к рождению ребенка нельзя подготовиться на 100 процентов, потому что это даже не выпустить спутник в космос – это самому выйти в открытый космос без скафандра. Сколько бы книг, фильмов и курсов ты ни освоила до рождения ребенка, только оказавшись один на один с младенцем, понимаешь – все, назад дороги нет."Наши бабушки в поле рожали – и ничего". Разумеется, ничего, и все мы расхлебываем последствия этих травм поколений. Ведь обычным делом было оставить ребенка одного в колыбели или кроватке на целый день, а самой заниматься домашними делами. Или отдать полугодовалого малыша в ясли, а самой встать к станку. Без лишних рефлексий."Я троих вырастила, а она с одним не может справиться". Правила арифметики в случае с материнством не действуют. Никак. Один – это уже космос."Посмотрела бы она на мам инвалидов и тех, кто не может иметь детей, сразу бы вся дурь вышла". Послеродовая депрессия – это болезнь. Да, это диагноз. Нет, это не дурь, и она не "выветривается" сама собой. Даже самая сильная женщина может пережить послеродовую депрессию. И это не стыдно.Я согласна с каждой буквой этого текста. Никто не застрахован от послеродовой депрессии, от ПТСР после тяжелых родов, ни одна женщина не знает, как отреагирует ее тело на новый (следующий после беременности) гормональный взрыв, никто не застрахован от психоза или даже шизофрении.
По данным одного проекта, оказывающего поддержку женщинам с послеродовой депрессией, по самым грубым подсчетам, примерно шесть миллионов матерей в России могут нуждаться в поддержке, помощи и терапии прямо сейчас.
Есть и другое, более распространенное – жесткое – мнение. Как сказала другая моя приятельница, сама мама малыша: "Все оттого, что женщина не может жить в реальности, оценивать, просчитывать; пасет единорогов, зайки-лужайки, вера в глубину души..." И это не исключено. Но это не отрицает того, что послеродовая депрессия может пройтись по этим женщинам с особенной жестокостью. Как и не отнимает у них права на сочувствие и эмпатию близких в частности и общества в целом.
А наше общество в принципе не заточено под заботу о женщинах с детьми. И отношение к ним соответствующее, мы же помним, да? Она мать, она должна. Должна успевать все, быть красоткой и улыбаться как супермамы из инстаграма. Не получается? Плохая мать. Плохая, плохая, плохая.
Знаете, сколько раз я слышала слова "я плохая мать" или "я говномать" от прекрасных, заботливых и чутких мам? Десятки, десятки раз. Я всегда стараюсь напомнить и им, и самой себе слова Людмилы Петрановской, что не надо пытаться быть идеальной матерью, ребенку она не нужна – ему нужна достаточно хорошая мама. А для того, чтобы быть такой, ничего особенного делать и не нужно. Но прессинг не ослабевает.
Фото: depositphotos/Ondrooo
"Простите меня, нет мне прощения" – эта противоречивая фраза из предсмертной записки Людмилы говорит больше о произошедшем, чем сухие факты или рассказы соседей.
Она несколько раз звонила в скорую помощь тем утром, да, с совсем не экстренной ситуацией. Вроде бы. А это, по сути, мог быть последний ее крик о помощи.
Да, именно об этом громком последнем случае сейчас так много говорят, плодятся слухи и домыслы: плохие отношения с родителями мужа, с которыми семья жила в одной квартире, возможный дебют (или даже не дебют) шизофрении. Но мы ничего достоверно не знаем.
Да, безусловно, жить в одной маленькой квартире с двумя детьми и родителями мужа – это тот еще опыт. Но дело не в квадратных метрах и тесноте. И даже не в том, что под одной крышей живут, по сути, две разные семьи (хотя, казалось бы, старшему поколению так даже проще помогать молодым). Все дело в человеческих отношениях. И если они не ладятся, если молодая мама получает вместо поддержки и заботы только критику, если ее видят исключительно придатком к ее ребенку/детям, это только еще сильнее подталкивает ее к пропасти. Не само по себе, конечно, а как один из множества факторов. Но, повторюсь, мы ничего не знаем и ничего не можем утверждать.
И я, как и остальные, могу лишь предполагать. Я могу предполагать, что в таких случаях, как с Людмилой, затяжная депрессия приводит к изменениям психики, что там – внутри – что-то ломается. И поэтому подходить к этому с привычными мерками попросту нельзя. И потому все ищущие рациональный ответ на свое непонимание "ну ладно сама, а она же детей", не найдут его.
***
Есть очень много простых вещей, которые способны помочь мамам. Еще одна выдержка из прекрасного текста моей приятельницы:
"Не надо обсуждать и осуждать матерей, даже если они оступаются. Особенно если они оступаются.
Откройте дверь маме с ребенком в подъезде.
Помогите поднять/спустить по лестнице коляску.
Предложите приготовить обед или погладить пеленки.
Посидите с ребенком, чтобы мама могла прогуляться в одиночестве.
Побудьте с ребенком, чтобы мама могла поспать.
Обнимите ее.
Скажите, что любите.
Что она умница.
Что у нее все получится.
Держите ее как можно сильнее, пока она шагает в открытый космос. Без скафандра".Фото: depositphotos/tiagoz
Но иногда все это не работает. Это не значит, что не стоит пытаться. Еще как стоит. Это будет работать на макроуровне. Когда (я не хочу писать
если) это станет привычным подходом в обществе, это даст матерям ощущение защищенности, ощущение, что их замечают, видят их самих, а не функцию, которую они выполняют.
А на микроуровне, внутри семьи, узкого круга, главное – не проглядеть, когда ситуация из тревожной становится опасной, страшной. И, да, обратиться за помощью. И, да, к психиатру.
Нужно обращаться за помощью. А чаще всего именно окружение, если не подпитывает депрессию, то как минимум не хочет замечать симптомы психического расстройства до последнего, рокового шага. И даже когда уже все случилось, недоумевает: как так, ведь ничего не предвещало, все было нормально. Но потом начинают вспоминать и странности в поведении, и резкие перепады настроения, изменения характера, необычные страхи, мрачные мысли, тревогу, бессонницу.
"Какой психиатр, это стигма! Я к психологу ходила, так на меня и дома, и в школе смотрели как на дуру", – слова моей приятельницы. Да, все правильно. Самое трудное – понять (всем понять) и принять, что психиатр – это не стыдно. Психиатр – это не страшно. Депрессия или психоз – это реальность для многих. Но не приговор. Даже самые неприятные симптомы поддаются коррекции. И со всем этим можно жить. Если получить помощь вовремя. Жить нормально, полноценно и даже счастливо.
Кудрявская-Панина Анна