Современные московские буддисты – кто они? Как давно они появились в столице, кто их главный Учитель? Телеканал "Москва 24" подготовил специальный репортаж.
Буддизм в России
В юности Феликс увлекался восточной философией. А потом, в начале 90-х, он, обычный студент журфака МГУ, встретил Дзюнсея Тэрасаву – ламу ордена Ниппондзан Меходзи, одной из школ японского буддизма. И понял, что хочет познакомиться с учением поближе.
"Лучше, если человек именно в юности приходит к этому. Потому что в юности еще чистые очень мысли и такое подвижное сознание, романтизм есть определенный. Сейчас, может быть, не возникло бы гораздо больше сомнений, каких-то дел, которые бы меня не пустили", - утверждает буддийский монах ордена Ниппондзан Меходзи Феликс Шведовский.
История буддизма началась около 2,5 тысяч лет назад. Центральной фигурой в буддизме является индийский принц Сиддхартха Гаутама, впоследствии названный "Будда", то есть "пробужденный, просветленный". При этом богом его никто из буддистов не считает, поскольку, строго говоря, божества в этой религии нет как такового. Последователи учения стремятся к нирване – состоянию свободы от желаний, страданий и перерождений. Будду почитают за то, что он показал путь к этому состоянию.
"Буддизм распространялся практически одним и тем же образом все 2,5 тысячи лет. Буддисты-проповедники приходили в определенную страну, изучали ее язык, ее народ, ее культуру. И каким-то образом пытались объяснить населению, что они не приносят какую-то новую религию на самом деле. "Можете продолжать верить в тех же богов, в которых верили раньше, - говорили буддисты. - Мы думаем вообще не о том. Мы говорим о том, как избавить себя от страданий", - рассказывает религиовед Павел Костылев.
В России буддизм был признан официальной религией в 1764 году, когда Екатерина II учредила пост главы буддистов Пандито Хамбо-ламы. Тогда, в XVIII веке, у российского буддизма были четкие географические границы. Его исповедовали в Восточной Сибири и в Забайкалье. В Москву буддизм проник совсем недавно, после Перестройки, когда появилось множество различных буддийских центров и общин. Необычная религия без бога, придающая решающее значение тому, что человек страдает, а не тому, что он греховен, оказалась близка вчерашним советским гражданам, прошедшим суровую школу атеизма.
"1993 год – все стали массово креститься. И мне тоже вопрос стали задавать мои домочадцы. Я говорю: "Нет. Для меня это слишком серьезно. Я должен подумать". Вот думал, думал. Додумался до такого, что стал буддийским монахом", - говорит Феликс Шведовский.
Только Учитель решает, когда ученик готов принять монашество. Феликс дважды получал отказ и лишь с третьей попытки услышал: "Ты готов".
Без земного и бренного
Монахи ордена Ниппондзан Меходзи, к которому примкнул Феликс, постоянно путешествуют. Ради странствий монах должен быть готов отречься от всего земного и бренного. Обычно этот обет принимают одинокие люди, не связанные никакими обязательствами. Однако у Феликса на момент посвящения уже была семья: жена и маленький сын. И для него сделали исключение.
"Очень трудный период для меня, потому что я ушел с работы, полностью поменял свой образ жизни. Ну, понятно, что человек, который вынужден заботиться о семье, он все-таки привязан. Поэтому изначально, конечно, лучше, если у монаха нет семьи вообще", - утверждает Феликс Шведовский.
В последнее время ряды московских последователей учения Просветленного активно пополняют неофиты. Среди них немало тех, кто еще недавно считал себя христианином. Впрочем, есть в столице и так называемые этнические буддисты, исповедующие эту веру на протяжении многих поколений: буряты, калмыки, тувинцы.
Молебен в честь праздника Сагаалган в Бурятской общине. Обычно этот религиозный праздник отмечают в дацане – буддийском храме, где совершают ритуал очищения огнем. В Москве же он проходит в концертном зале. И лишь присутствие лам напоминает о его религиозной составляющей.
То, что среди буддистов Москвы с каждым днем появляется все больше русских, бурятского Санджай-ламу не слишком радует.
"Я бы сказал откровенно: да, не приветствую, потому что люди, которые там живут, в Бурятии, они уже знают культуру, приходят, общаются с ламами. Они уже подготовлены и задают обыденные такие вопросы. А здесь, в Москве, сложно общаться. И больше витают, наверное, в облаках", - считает представитель Буддийской традиционной Сангхи России в Москве Санджай-лама.
Немногие буряты будут спрашивать у ламы, как избавиться от земных страстей и обрести душевное равновесие. Скорее, поинтересуются, в каком месяце выходить замуж или как быстрее вылечиться от болезни.
"В этническом буддизме, как, скажем, в народном христианстве, в огромном объеме распространены разного рода суеверия и национальные традиции, которые с течением веков действительно очень далеко ушли от того традиционного буддизма. Как ни странно, неофит – он в каком-то смысле будет больший буддист, чем этнический буддист", - объясняет Павел Костылев.
"Алмазный путь"
Каждый день, после утренней молитвы дома, Феликс обходит Кремль и другие властные и чиновничьи учреждения. Звуки барабана и чтение мантр должны добавить правителям терпения и мудрости.
"Стараюсь использовать то, что я нахожусь в Москве, где есть эти все учреждения. От них же зависит судьба страны. Чтобы у этих людей тоже пробудились мысли о сострадании, о спасении других людей", - говорит Феликс Шведовский.
Молитва, в том числе и уличная, всегда проводится в специальной одежде, которая называется "шула". Всякий раз, надевая ее, Феликс становится объектом повышенного внимания. Кусок оранжевой ткани автоматически превращает его в глазах взволнованной общественности в предателя исконной веры и в нарушителя порядка по мнению правоохранительных органов.
"Люди иначе начинают к тебе относиться. Ты не понимаешь, почему. Ты всего лишь надел одежду. Ты такой же человек. А для людей, оказывается, это важно. Сейчас как-то меньше. Но тогда сразу говорили: "У нас же страна православная. Что же ты предал?" - рассказывает Шведовский.
Уборка ванной комнаты тоже может быть медитацией. Как и все, что делает буддист. Вот и сегодня в центре Алмазного пути Карма Кагью субботник. Последователями этого учения считают себя несколько сотен москвичей. Их учитель - датчанин Оле Нидал, или, как его еще часто называют, Лама Оли.
В 60-х он учился в Копенгагене, разделял идеалы хиппи, не брезговал наркотиками и имел проблемы с законом. В 1968 Оли и его жена Ханна отправились в свадебное путешествие по Непалу, где заинтересовались буддизмом и стали учениками 16-го Кармапы – главы школы Карма Кагью. Позже Оле Нидал адаптировал восточные учения для западного человека и начал открывать центры Алмазного пути в Европе. До Москвы датчанин добрался в 1989.
"Я была тогда хиппи. Я тоже тогда ходила, посматривала на этих гуру. Я очень критичный человек. Мне хватало 10 минут, чтобы хлопнуть дверью. Вряд ли они были шарлатанами, честно говоря. Но просто это было совершенно не мое. Потому в 1992 летом я пришла на лекцию Лама Оле и уже осталась. И уже никогда не жалела об этом", - вспоминает буддистка Елена Леонтьева.
Сейчас московский центр Алмазного пути – это большая квартира в старинном особняке. Здесь останавливаются паломники из других городов и стран. На кухне варят еду для всех пришедших. В одной из комнат медитируют и проводят лекции.
Для Марины Виллер это дом в прямом смысле слова. Она постоянно живет в одной из комнат. Хотя на первый взгляд кажется, что нормально жить здесь просто нельзя – шум, каждый день толпы людей. Но, оказывается, такие условия – хорошая проверка буддийских методов освобождения от негативных эмоций.
"Когда находишься среди большого количества людей, то не можешь показывать свое настроение. Наверное, так. Потом к этому привыкаешь. Потом понимаешь, что ты такой публичный человек, и если будешь находиться в гневе или в слезах, или в расстройстве, то все люди поймут, что, наверное, методы не работают", - говорит буддистка Марина Виллер.
Знатоки канона и смерти
Зал для медитаций. В центре - алтарь со статуями Будды. На стенах – тханки – изображения Будды и других персонажей буддийской космологии. По легенде одной из первых тханок стал портрет Будды, написанный с натуры. Так как Будда излучал ослепительное сияние совершенства, художник попросил его позировать на берегу реки. Только глядя на отражение в воде, он смог изобразить первого Просветленного.
Залина Тугузаева уже 10 лет рисует тханки и расписывает статуи Будды. Художественного образования у нее нет. Да оно и ни к чему, ведь создание священных полотен – процесс строго регламентированный. Размеры и формы каждой детали тела Будды и других объектов определены древним каноном.
"Допустим, посадить 10 новичков, новых художников. Потом, если повесить все эти работы окончательные на стену, можно всегда безошибочно сказать, кто какую голову нарисовал. Потому что она, вот непонятно, необъяснимо, но всегда эта голова будет похожа на того, кто ее нарисовал. Понимаешь, насколько важны вот эти драгоценные пропорции. Если бы не было этих пропорций, мы бы сегодня, по истечении 2,5 тысяч лет, его бы просто не узнали", - считает специалист по тханка-живописи Залина Тогузаева.
Сегодня Залина расписывает статую Будды. Любое его изображение считается священным с того момента, когда на нем нарисуют глаза. На тханках это делают в последнюю очередь. Это называется "открыть глаза Будде".
Буддийским монахам нельзя работать за деньги. Поэтому питаться они могут только тем, что подадут добрые люди. Сбор съедобных подаяний называется "пиндапата". Во многих традиционно буддийских странах люди специально выходят на улицу в ранние часы, чтобы вручить подаяние монаху и получить в ответ от него благословение. В Москве все иначе. Впрочем, некоторые работники прилавка относятся к человеку в странных одеждах вполне благосклонно.
Медитация и различные практики – очень важная часть учения. Они могут принимать самые разные формы. Все зависит от конкретной школы и традиций. Наиболее распространены сидячие медитации и простирания. Одна из самых необычных практик, которую можно встретить в школе Карма Кагью, называется пхова. Оле Нидал учит своих последователей, как правильно умирать так, чтобы сознание выходило не откуда-нибудь, а из макушки. Ведь от места выхода напрямую зависит его дальнейший маршрут.
"Буддисты – это знатоки смерти. Буддизм смерть, как и любое другое событие жизни, воспринимает как шанс, как некий трамплин, который позволит вам выскочить за пределы страданий, за пределы ограничений. Вот пхова – один из методов вот так вот выскочить. Если мы сейчас этому обучились, то в момент, когда смерть к нам однажды придет (не избежать этого), мы сможем этот метод применить для того, чтобы перейти в так называемую "чистую страну", - говорит Елена Леонтьева.
Московская община буддистов
Одна из буддийских медитаций, пожалуй, самая красивая - это танец Ваджра. Его практикуют последователи учения Дзогчен, что в переводе с тибетского означает "изначальное состояние человека". Буддисты считают, что этот танец был создан много веков назад. Потом волшебный хореографический навык был утрачен. Вновь его воссоздал Учитель Чогьял Намкай Норбу Ринпоче в 1990 году. Эти движения он увидел в осознанном сновидении. Оттуда же Учитель вынес и эскизы костюмов.
"Посмотрите на Мандалу. На Мандале представлено 5 цветов. Эти 5 цветов символизируют соответственно 5 элементов, из которых состоит весь наш мир, как считают буддисты. То есть пространство, воздух, вода, земля и огонь. И так же наши костюмы изготавливаются из шелка вот этих же 5 цветов", - рассказывает инструктор танца Ваджра Ульяна Соколова.
Сейчас в Москве танец Ваджра практикуют около четырехсот человек. Ульяна Соколова – одна из них. Танцевать Ульяна начала несколько лет назад и сразу почувствовала себя более счастливой.
"Что больше всего беспокоит человека? Его беспокоят эмоции. Эмоции гнева часто или зависти, или ревности. И когда мы танцуем, путем определенных движений восстанавливается энергия. И мы знакомимся все ближе и глубже с состоянием созерцания. И в состоянии созерцания эмоции перестают нас беспокоить. Они становятся как бы украшением нашего бытия", - объясняет Соколова.
Когда все обязательные дела выполнены, Феликс направляется в краткое паломничество по важным для буддистов местам. Сегодня он пришел к Закладному камню в Отрадном, на месте которого вот уже 10 лет никак не начнется строительство дацана – буддийского храма.
"Возможно, это связано с какими-то финансовыми сложностями, но я это рассматриваю с духовной точки зрения прежде всего. Что буддисты Москвы не готовы к тому, чтобы у них появился свой храм", - утверждает Феликс Шведовский.
Строительством храма занимается организация под названием "Московская община буддистов". Сейчас о дацане здесь говорят уже не как о несбыточной мечте, а как об объекте, который вот-вот начнут возводить. Работы планируют начать буквально через несколько месяцев.
"Сейчас московские общины вынуждены снимать помещения где-то на первых этажах разных жилых домов и так далее. Естественно, когда приезжают Учителя, большие Учителя, или будут даваться учения, то это не очень удобно. Поэтому для этих целей тоже будет предназначен этот храм", - рассказывает первый заместитель председателя совета Московской общины буддистов Константин Джимбинов.
Будущий храм станет не столько религиозным, сколько культурным объектом. В трехэтажном здании разместятся молельный зал, библиотека, конференц-зал с кинотеатром и центр тибетской медицины.
"Мы абсолютно открыты для общения с представителями всех других религий. И если кому-то будет интересно прийти и посмотреть фильм по истории буддизма или зайти посмотреть, посетить библиотеку нашу - мы будет только рады", - говорит Джимбинов.
Сегодня в Москве по самым приблизительным подсчетам примерно 11 тысяч буддистов. Из них около 5 тысяч – этнические адепты древнего учения. А еще около 6 тысяч – неофиты. При этом в столице действует больше 20 различных буддийских школ. Каждая из них живет своей отдельной жизнью. В Московской общине буддистов надеются, что дацан не только поможет москвичам больше узнать об их вере, но и объединить самих последователей Будды.
"Дело в том, что буддисты – они не очень стремятся объединяться. Потому что у нас не очень много общих задач. У каждой общины задача своя", - говорит Елена Леонтьева.
Еще недавно Феликс считался единственным буддийским монахом в Москве. Сегодня обязательную вечернюю молитву он все чаще проводит в компании с другими искателями просветления. И, возможно, недалек тот день, когда мантры, звучащие в Беляево или Кузьминках, перестанут вызывать недоумение. И люди в оранжевых одеждах, избравшие для себя этот путь к истине, станут обычными и привычными персонажами нашего разноликого города.