День театра: Ширвиндт, Гинкас, Швыдкой о сценическом искусстве

Фото: ИТАР-ТАСС

27 марта отмечается всемирный День театра. Этот праздник был учрежден в 1961 году по инициативе ЮНЕСКО. По данным столичного департамента культуры, в 88 театрах Москвы сейчас трудятся более 14 тысяч человек: худруки, режиссеры, актеры, технический персонал. М24.ru вспоминает самые знаковые события сценической жизни минувшего года и приводит отрывки из бесед с известными деятелями культуры.

Коллектив театра-студии "У Никитских ворот" 27 марта отмечает двойной праздник. И если о первом догадаться нетрудно, то о втором знают далеко не все зрители. Исправим это упущение. Дело в том, что театр во главе с художественным руководителем Марком Розовским празднует свое 30-летие.

"Я основал театр в 1983 году. Время было непростое, и многие говорили, что не выживем. В 1987-м мы были первым театром, работающим на полном хозрасчете. А статус государственного театра получили в 1991-м. В стране разруха, по улицам ездят танки, а наш зал все равно полон зрителей", – вспоминает Марк Григорьевич.

Марк Розовский. Фото: ИТАР-ТАСС

Сегодня театр, который держался на голом энтузиазме доброхотов, прочно стоит на ногах. В 2012 году власти Москвы выделили для коллектива новое помещение – здание бывшего Кинотеатра Повторного фильма в центре Москвы. Прежде актеры ютились в переоборудованном помещении коммунальной квартиры.

Сейчас труппа активно гастролирует за рубежом. В ближайшем будущем зрителей ждет премьерная постановка спектакля "Гамлет". А в будущем сезоне Розовский планирует удивить зрителей сценическим экспериментом – в постановках будут задействовать видеопроекторы.

По словам Розовского, современные технологии в театре внедрять, безусловно, необходимо, за ними будущее. Но не стоит забывать о том, что главным в действии все же является актер.

"Во мне нет внутреннего цензора. Я против цензуры в театре. Хватит, натерпелись. Но я, например, никогда не поставлю бессмыслицу или порнографию. Мне жаль новое поколение прежде всего потому, что они не видели ту старую театральную школу, на которой выросли мы", – добавляет Марк Григорьевич.

Бывший министр культуры, а ныне художественный руководитель молодого негосударственного "Театра мюзикла" Михаил Швыдкой рассуждает не о сценических приемах как таковых, а о театральной модернизации в целом, называя искусство "жестокой вещью".

Михаил Швыдкой. Фото: ИТАР-ТАСС

"То, что российская театральная система требует реформы, мне было очевидно давно, еще когда я был министром культуры. Нужно находить баланс между интересами дела. А реформы нужны. Я считаю, это безумие – оставлять 200 московских театров в том состоянии, в котором они находятся сейчас, получая финансовую поддержку исключительно из государственного бюджета. С другой стороны, ясно, что многие из тех, кто устраивается в репертуарный театр, не найдут работу по профессии".

Пожалуй, главным экспериментатором нынешнего театрального сезона можно смело назвать режиссера Кирилла Серебренникова, подарившего вторую жизнь малорентабельному театру имени Гоголя, преобразовав его в аналог европейской площадки. Сегодня в Гоголь-центре зрителей ждет две новые сцены, необычный интерьер холла, книжный магазин. Скоро здесь появятся дискуссионный клуб, кафе и магазин.

Кирилл Серебренников. Фото: ИТАР-ТАСС

"Площадка Гоголь-центра станет современным местом коммуникации посетителей разных возрастов, профессий и увлечений. Здесь полно работы. На самом деле то, что есть сейчас – это не результат. Люди, которые попадут сюда, увидят только контуры нового места. Перемены будут происходить постепенно", – отметил худрук Серебренников.

Идею превращения классического театра в коммерческую площадку не поддерживает актер, писатель, режиссер, руководитель екатеринбургского театра Николай Коляда. По данным журнала Forbes, его "Коляда-театр" назван лучшим провинциальным театром России. При этом режиссер уверен, что театр не должен зарабатывать деньги, дабы не превращаться в кабаре.

Николай Коляда. Фото: ИТАР-ТАСС

Рассуждая об общей театральной ситуации в стране, Коляда подчеркивает: "Только тогда можно говорить о воспитательной роли театра, когда на каждые 70 тысяч человек населения -один театр. Тогда от него есть польза. В России мало театров, и им тяжело жить. Приходится играть пошлые гадкие французские комедии, чтобы привлечь публику. Власти ставят их в какие-то невыносимые финансовые условия, требуя, чтобы они зарабатывали деньги, а театр не может зарабатывать деньги, иначе он должен превратиться в кабаре, в какую-то увеселительную скоморошью забаву, а не воспитывать людей".

Народный артист России, актер и телеведущий, профессор, художественный руководитель Московского Театра Сатиры Александр Ширвиндт придерживается мнения, озвученного в свое время великим Станиславским, – театр жив 10 лет.

"Это срок от создания до "умирания". Сначала театр возникает на почве единомыслия, студийности, все на равных. Потом становятся заметными талантливые и не очень, выделяются лидеры. И все, и кончается атмосфера этого "колхоза" милого. Возникают интриги, табель о рангах, появляется театр в самом гнилом смысле этого слова. Поэтому нужно успеть за 10 лет создать что-то новое, необычное", – поясняет Александр Анатольевич.

Александр Ширвиндт. Фото: ИТАР-ТАСС

Ширвиндт с сожалением отмечает, современное театральное искусство занимает шаткую позицию. Казалось бы, все условия для плодотворного творчества налицо: клещи цензуры больше не сжимают умы пишущей братии, у молодых режиссеров есть все возможности для самореализации.

"Самое страшное – никто ничего не пишет. Мы-то мечтали, что когда кончится застой, то все наши великие драматурги вынут из дачных письменных столов что-то неслыханное, запретное. Никто ничего не вынул. Так что в этом плане рост, к сожалению, определяется рынком. Ходят зрители – растем, не ходят – погибаем", – вздыхает мастер.

Режиссер Московского театра юного зрителя Кама Гинкас в интервью нашему порталу признался, что он не только не следит за развитием театрального искусства в стране, но и предпочитает не смотреть чужих спектаклей.

"Это очень сложная психологическая проблема всех режиссеров. Когда мы молодые – учимся, впитываем, боремся с тем, что не нравится, настаиваем. Когда находим свой путь – пытаемся его сохранить. Сохранить свой язык, темы, себя. Ты не очень еще уверен, поэтому окружаешь себя монастырской стеной. Следующий период – стараешься ничего не смотреть, не подражать. Наконец, наступает третий этап, когда хочешь смотреть и не боишься, что тебя собьют. Смотришь. Тебе говорят, что это гениальный спектакль, но ты не понимаешь, потому что у тебя своя шкала ценностей".

Кама Гинкас. Фото: ИТАР-ТАСС

Отвечая на вопрос о сценических вариациях тех или иных действий, Гинкас заявляет: "Меня настораживает тенденция, которая зародилась в Германии и стала потихоньку перекочевывать к нам. Там театр – больше инсталляция, а не разговор о человеке. Это некая ничего не говорящая о нас ритмически-пластическая картина. Играют двуногие существа, но между ними нет естественной тяги или отторжения. Какие-то пешки. Получается такое рассудочное произведение. Мне это не близко. Каким угодно способом, но рассказывать о человеке надо".

Как видите, сколько людей, столько и мнений. У каждого режиссера, худрука и актера свой взгляд, индивидуальный путь и отличный подход к реализации творческих замыслов. Но всех этих людей объединяет любовь к театру, который в процессе работы становится вторым домом. В нем не только играют, но и живут.